Надежда Сергеева. Сметая всё на пути к победе и справедливости.
@nadezhdasergeeva13
Когда первый раз видишь эту девушку в тренажерном зале World Class Сочи, понимаешь, она, как говорят американцы, gifted – одаренная. В этот момент в зале есть все, и есть она. Что выдает в ней чемпионку? Невероятная концентрация на процессе, запредельные веса, и, поистине, пугающая взрывная мощь. Во время ее тренировок становится очевидным, она и сейчас соревнуется, но только внутри себя. Причем, каждый раз бьется за медаль. Она борется с противником на дистанции, с допинг-травлей, толкает свой снаряд в наплавлении цели и летит вопреки многому. Она борется за себя и за флаг своей страны, который она так вдохновенно держала над головой в минувшем сезоне, стоя на высшей ступени чемпионата Европы в Латвии.
Наше интервью с Надеждой Сергеевой – участницей Олимпийских игр в Сочи (2014) и Пхенчхане (2018), первой в истории российского женского бобслея чемпионки Европы в двойках (в паре с Еленой Мамедовой (2020)), спортсменки, которая отстояла себя при обвинениях в употреблении допинга, и теперь первой в истории российского спорта, кто пытается отстоять честь наших спортсменов в суде. Потому что чиста, потому что бояться нечего. Мы уверены, главные ее достижения еще впереди, и гордимся тем, что Надя – #яworldclass.
«Мой адвокат запрещал комментировать, а меня продолжала «полоскать» наша же российская сторона…»
Надя, в этом сезоне ты выиграла чемпионат Европы, этап кубка мира. Если не ошибаюсь, ранее таких вершин в российском женском бобслее никто не брал.
Всё верно, до этого у меня было второе место на чемпионате мира. Это тоже рекордный показатель – в нашем женском бобслее никогда не было медалей на мире.
Эти победы дают тебе право на получение звания заслуженного мастера спорта России, верно?
Да, чтобы получить это звание, надо быть в призах на Олимпийских играх, чемпионате мира или набрать 150 баллов в соответствующей зачетной системе. В этом году я преодолела этот показатель. Осталось подать документы на наградное дело.
Почему ранее эти вершины не покорялись российским спортсменкам? Это молодой вид спорта или не хватало методической базы по подготовке?
Меня уже спрашивали об этом и, признаться, я не знаю ответа на этот вопрос. Этому спорту уже более 20 лет. Изначально, когда бобслей только начали развивать, особенно женский, в пилоты брали саночников, которые всю свою спортивную жизнь катаются, знают траектории, но они не бегали, как легкоатлеты, были сложности с разгоном. Какое-то время это позволяло конкурировать, но потом весь мир шагнул вперед, все пришло к тому, что в пилоты надо пересаживать тех, кто хорошо бежит, чтобы они тоже помогали разгонять, а мы с этим подотстали. У нас были пилоты, которые бегут быстро, но, надо понимать, что бобслей – еще и технический вид спорта, многое зависит от машины, которой ты управляешь, коньков… Сейчас, вероятно, мы можем и в этом вопросе конкурировать. Но, честно, мы в этом не лучшие, и машина у нас далеко не новая…
Позволю предположить, что ты не говоришь о главной причине побед: потому что ты сильная и бежишь так, как никто ранее в женском бобслее не бегал?
Мой тренер, вероятно, с вами согласится (улыбается). Всё вместе сложилось.
Ты – пилот, и вы преодолеваете дистанцию в паре, еще есть разгоняющая…
Всё верно.
Получается, что ты очень сильный физически пилот, которая еще и разгоняет.
Я на данный момент не выигрываю только одну разгоняющую – Елену Мамедову, а так всех выигрываю, хотя у них стартовое положение другое, и разгоняющие должны, теоретически, выигрывать пилотов. Вот и выходит, что скамейки запасных разгоняющих у нас, как таковой, нет.
У тебя в зале есть силовая работа: ты приседаешь 145 килограммов, мужчины уходят в другую часть зала, когда ты это делаешь, выполняешь зашагивания на тумбу со штангой на плечах, делаешь толчок штанги, какие-то широченные, скользящие выпады вперед в низкой амплитуде с удивительным весом, ты уделяешь большое внимание бегу. Где искать корни твоей «физухи»?
В прошлом я многоборец, мастер спорта международного класса, была в сборной страны. А когда ушла в бобслей, эта база очень сильно помогла. Сейчас это силовой спринт, потому что боб весит 170 килограммов, и его надо разогнать так, чтобы на старте максимально «взорваться». Поэтому, даже если сейчас я вернусь в лёгкую атлетику, то спринт, первые тридцать метров уж точно, я пробегу быстрее, чем большинство действующих легкоатлетов, за счет этой мощи.
Как ты попала в спорт?
Мои родители не спортсмены, но данные у меня были с детства. Энергии было много. И чем я только не занималась: и в цирковое ходила, и в настольный теннис играла, и в баскетбол… Лёгкая атлетика не ранний мой вид спорта, я пришла в него только в 12 лет. Через какое-то время все остальные спортивные увлечения отпали. Через два года я выиграла первую Россию, по младшим и юношам – 200 и 400 метров. А дальше мой тренер, видя во мне задатки, передал меня другому специалисту – в многоборье. Он считал, что у меня больше шансов выбиться с более опытным наставником в другом виде спорта. Я быстро выполнила мастера, потом международника, выиграла Россию, была третьей на молодежной Европе… А дальше ушла в бобслей, и все в лёгкой атлетике были в шоке.
Неожиданно. Каковы же причины столь резких перемен?
После молодежной Европы в 2009 году произошел спад формы, в том числе из-за травм… Тренер отмечал, что у меня перестали гореть глаза на тренировках. А дальше стечение обстоятельств: я была на чемпионате России в Сочи, и параллельно шел сбор по бобслею. Мой тренер общался с главным тренером бобслейной команды, который в беседе сказал, что им очень нужны сильные девчонки в команду, а мой тренер в шутку отметил, что у него такая есть… Он и не думал, что я так за это зацеплюсь. Я пришла в бобслей сразу после Олимпиады в Ванкувере (2010 год), а моей первой Олимпиадой стали Игры в Сочи. Но за этот период произошло много событий: я пришла как разгоняющий, а стала пилотом, сильно разбилась, пропустила сезон…
Разбилась?
Перевернулась на трассе в Латвии, кстати там же, где мы сейчас выиграли чемпионат Европы. Мне кажется, они меня до сих пор там помнят. Боб ремонту не подлежал, и я сильно травмировалась. Восстановилась, вернулась как разгоняющий… А потом у нас стали тренерами канадцы. Они сказали: «Давай! Нам нужны пилоты, которые бегут», и я за год до Олимпиады пересела в пилоты. Год – очень мало времени на подготовку.
Профессиональные спортсмены твоего уровня – люди, которым платят, чтобы они тренировались. Для вас создают условия: тренировочные базы, массажисты, реабилитационные процедуры…, как получилось так, что ты просто пришла в World Class и купила карту?
После Олимпиады в Пхенчхане разразился допинговый скандал, и так сложились, что я не могла нигде тренироваться. Я пошла по клубам Сочи выбирать себе место для поддержания формы.
У World Class много преимуществ, но признаюсь, самым весомым аргументом для меня в тот момент стало наличие Skill Mill (Technogym). Для меня были закрыты стадионы, но на этой закругленной беговой дорожке можно было и спринт побегать, и имитировать работу по толканию боба. В целом это был очень тяжелый эмоциональный период, когда я сама не понимала, что и откуда взялось в пробах… И зал в этом плане мне очень помогал: я сохраняла желание тренироваться. Важно было быть на людях, в обществе тренирующихся. Все поддерживали мой боевой настрой.
«Когда была обнародована информация, что это произошло по их вине, они начали искать со мной встречи»
У тебя уникальный для спортсмена опыт в отстаивании своих прав по части обвинений в употреблении допинга: ты не просто добилась оправдательного решения, но и выступила с иском к тем, кто повинен в сложившейся ситуации. Мало кому из спортсменов удается просто противостоять системе, не говоря уже о том, чтобы идти дальше и добиваться полной справедливости. Расскажи, пожалуйста, как всё произошло.
Начну с того, что нас в принципе ежедневно проверяют. Мы должны каждый день указывать часовое окно, в течение которого нас можно застать по указанному адресу и взять пробу. Если не застанут – флажок, три флажка – дисквалификация. На Олимпиаде в Пхенчхане проверки были гораздо чаще. Это логично. Но мы и не боялись ничего. Во-первых, потому что я никогда не употребляла ничего запрещенного. Во-вторых, потому что мы поехали вообще без каких-либо медикаментов… от греха подальше.
Получилось так, что 13 февраля 2018 года у меня берут допинг-пробу, всё хорошо, а 18 февраля, после соревнований, берут пробу и вызывают в наш штаб… Спрашивают: «Ты, случайно, с флагом нигде не ходила?» (прим. редакции: на той Олимпиаде россиянам было запрещено выступать под триколором). Вопрос был именно таким, потому что никто и предположить не мог, что меня вызывают в Олимпийский комитет из-за допинга. В итоге мне объявляют, что в моей крови найден триметазидин, а я даже не знала, что это и для чего этот препарат нужен. Набрала в поисковике и обнаружила, что это сердечные. В заключении лаборатории значится, что концентрация крайне низкая. Ситуация абсурдная. Зачем мне принимать минимальные дозировки запрещенного препарата, если они не оказывают никакого стимулирующего действия.
Олимпийский комитет не понимал, зачем мне микродозы этого препарата, он был склонен полагать, что это вещество синтезировалось в крови при распаде одного разрешенного вещества… И рекомендовал перепроверить. То есть он, контролирующий орган, встал на мою сторону, понимая нелепость этого факта. А наши российские специалисты решили спустить на меня всех собак, объявив, что из-за меня мы не пошли с флагом (а не потому, что они не заплатили штраф за предыдущие нарушения), и что я подвела всю команду. Мой адвокат запрещал комментировать, а меня продолжала «полоскать» наша же российская сторона.
Какими были твои дальнейшие действия?
Я написала отказ от вскрытия пробы «Б». Это было стратегическим решением. Ведь вскрытие пробы считается сопротивлением следствию. Логика такова: берется протокол по пробе «А», и если там нет нарушений, то 99,9%, что анализ пробы «Б» покажет то же самое. Но если ты вскрыл пробу «Б», то, по мнению всемирного антидопингового агентства, ты препятствуешь разбирательству. Это не просто, но следите за мыслью: мне дали дисквалификацию на 8 месяцев. Если бы я вскрыла пробу «Б», то мне дали бы дисквалификацию на 8 месяцев по окончании разбирательства плюс на время вынесения решения. Оно длилось тоже 8 месяце. Таким образом, я бы пропустила следующий зимний сезон. Понимая, что моей вины нет, это было бы катастрофичным для формы и карьеры. Но, так как я не могла ничего комментировать, то пресса, непосредственное начальство, Министерство физической культуры и спорта вылили на меня всё, что смогли: якобы этим действием я согласилась с обвинением… Но я-то понимала, что буду себя отстаивать и готовиться к следующему сезону. И, как видите, не зря.
Но как препарат попал в пробу?
У нас есть федеральное медико-биологическое агентство, которое предоставляет нам докторов, массажистов, выдает всё спортивное питание. Я не покупаю его даже в баре спорт-клуба, потому что то, что нам выдают, как нам говорили, проверяют на присутствие запрещенных препаратов. Это монополия. Но именно они первыми обвинили меня в применении и назначении допинга.
Как строилась защита?
Мы доказали, что это федеральное медико-биологическое агентство России выдало препарат – обычную аминокислоту метионин, которая была загрязнена веществом, не указанным на упаковке. Отсюда и низкая концентрация. Напрашивается вопрос: если давали всем, почему запрещенное вещество нашли только у меня? Когда мы отстаивали правоту, всё изучили, а после Международная федерация бобслея и скелетона IBSF перепроверила, и было доказано, что концентрация загрязнения в каждой таблетке и партиях разнится до 12 раз. И мне просто не повезло. Я пила разрешенный метионин с высокой долей загрязнения сторонним препаратом. Триметазадин в метионине в таком малом количестве обычному человеку никакого вреда не причинит, но и пользы, впрочем, тоже, а вот для действующего спортсмена это катастрофа – допинговый случай.
Как агентство отреагировало на результаты исследования?
Когда была обнародована информация, что это произошло по их вине, они начали искать со мной встречи. Выяснилось, что агентство не проверяет лекарственные средства, только БАДы. Лекарства проверяет Минздрав. Он делает это один раз, второй раз на это расходовать бюджетные средства не имеет право. Мы выявили такой пробел в работе Федерального медико-биологического агентства, и я второй год с ними сужусь. И да, я единственный спортсмен в России, кто пошел на это.
«Это будет большое дело в отстаивании репутации наших спортсменов, которые в таких делах – крайние»
Если ты выиграешь дело против агентства, это будет прецедент…
Это будет большое дело в отстаивании репутации наших спортсменов, которые в таких делах – крайние. Представители международных спортивных федераций, в том числе WADA – всемирного антидопингового агентства, всегда удивляются, почему у нас, в России, когда кто-то попадается на запрещенных препаратах, спортсмен говорит – это не моя вина, но не идет дальше, не ищет виновного, не подает иск в суд на того, чьей ошибкой это было. То есть, по сути, всем спортсмена и всей России выгодно, чтобы я выиграла это дело. Чтобы показать, что это не государственная система, а ошибка, случайность, чья-то халатность… У меня уже третья инстанция в судах, и я не опускаю руки.
Какие перед тобой цели сейчас?
Конечно, Олимпиада через два года, ежегодные чемпионаты мира и Европы. Недавно появилась новая дисциплина – монобоб, когда ты и пилот, и разгоняющий. В конце марта 2020 года эта дисциплина впервые была представлена на чемпионате России. Я выиграла и в «монобобе», и в «двойке».
Еще одна яркая страница в твоей удивительной биографии. Наши искренние поздравления, Надя! Спасибо за твою искренность, эстетическое наслаждение и вдохновение, которые ты даришь нам своими тренировками. Искренне желаем тебе побед и самых высоких пьедесталов!
Спасибо, мне очень приятна ваша поддержка.
